Шахматная столица мира
Многие вещи, которые мы сейчас видим, имеют свои корни в далеком прошлом. Перенесемся в 1962 год, то есть в то время, когда это далекое прошлое было настоящим. Февраль месяц. На дворе зима. Не слишком холодный солнечный день. Поднимаюсь по лестнице в главный зал свердловского почтамта, подхожу к большому газетному киоску. И вижу среди десятков газет и журналов бюллетень шахматного турнира. Не часто мне приходилось их видеть в киосках – народ их раскупал. Но сейчас я решил не полагаться на волю случая и отныне стал договариваться с киоскершами, чтобы они мне его оставляли. Мне уже почти 11 лет, и я веду упорную борьбу в турнире, где можно выполнить второй разряд. А что за турнир, о котором пишут в бюллетене? Это межзональный, проходящий в Стокгольме. Бюллетени выпускаются после каждого тура, в них приводятся все партии этого тура, а также статьи, заметки, стихи и дружеские шаржи. Тогда не было такого быстрого распространения информации. В газете «Советский спорт» были отчёты о каждом туре, и там приводилась пара партий, а бюллетень со всеми партиями надо было ждать полмесяца. «Вот как медленно», – скажете вы мне. А я вам отвечу, что по тем временам это было супер. Ведь в других странах подобные бюллетени не выходили, и все партии турнира вообще нигде не публиковались. Что-то попадало в шахматные журналы, но не так много. Так что в смысле информации мы шли впереди планеты всей. Так же, как и во всём, связанном с шахматами вообще. Москва и Ленинград были шахматными столицами мира, и традиционный матч между ними, проводившийся каждый год, имел такой подтекст: «Какой из этих городов сильнейший в мире?» Ну а стокгольмский турнир запомнился блестящей победой Р. Фишера, который не потерпел ни одного поражения и обогнал ближайшего преследователя на два с половиной очка. Лишь раз в турнире он получил сомнительную позицию в партии против Е. Геллера, но все же спасся. В бюллетене на Ефима Петровича была эпиграмма такого содержания: Он к финишу достойно вышел. И славу тем себе стяжал, Что от него сам Роберт Фишер К ничейной пристани бежал. Но далее следовала забавная приписка. Бежал парнишка дай бог ноги, Да так, что первым стал в итоге. Конечно, почти всё внимание уделялось лидерам, но не были забыты аутсайдеры. Про индийского шахматиста Мануэля Аарона сочинили следующий стих: В его краю не позабыта староиндийская защита. Его ж успехи в ней бледны. Стара ль индийская защита? Иль нету здесь её вины? Хоть и по-дружески, но с определенным критическим подтекстом. Результат 4 очка из 22 и чистое последнее место, конечно, был совершенно неудовлетворительным, но индийский шахматист боролся в каждой партии и заслуженно завоевал симпатии болельщиков. Очевидно, что ему не хватило опыта, но он его приобретал в ходе турнира и дважды всё же показал, на что он способен, нанеся поражения сильным гроссмейстерам В. Ульману и Л. Портишу. Надо сказать, что партия с немецким гроссмейстером показала, что староиндийку Мануэль играть умеет очень даже неплохо. После этой партии уже нельзя было сказать, что «успехи бледны».
Что было известно о Мануэле Аароне? Что он сильнейший шахматист Индии, что живет в Мадрасе, что ему 26 лет, что он со вкусом одевается и довольно симпатичен. В общем, шахматный мир принял его в свои ряды. Я продолжал следить за ним и с удовлетворением воспринял победу индийца над Л. Портишем на Олимпиаде 1962 года в Варне. Дважды за полгода победить классного венгерского гроссмейстера – это своего рода спортивный подвиг. Какое-то время Мануэль продолжал играть в турнирах, а затем постепенно сменил среду своей активности – стал издавать шахматный журнал и открыл свою шахматную Академию. Кроме того, он вел шахматный отдел в газете «The Hindu», которая является самой популярной газетой юга Индии и издается в Мадрасе. Наверное, не будет ошибкой предположить, что первый индийский международный мастер, тяжело переживая неудачу в Стокгольме, решил сделать так, что, попадая в такие турниры, представители великой Индии будут когда-нибудь в будущем не в хвосте турнирной таблицы, а в ее голове, но что он мог сделать для этого? Только одно! Максимально популяризовать шахматы. Чтобы в эту, родившуюся в Индии, игру играли миллионы, как в Советском Союзе. У Мануэля хватило терпения продвигать шахматы на всех фронтах. Долгие годы он возглавлял Всеиндийскую шахматную федерацию и федерацию родного штата Тамилнад, а также входил в ЦК ФИДЕ. Прошло четверть века его активной шахматной деятельности, пока, наконец, не появился первый индийский гроссмейстер В. Ананд. В конце ноября 1989 года я впервые в жизни ступил на индийскую землю. Здесь всё было другое, всё не то, к чему я привык. Работник советского посольства встречал меня в аэропорту, я даже запомнил, что его фамилия была Дедов. Это сейчас можно договориться с федерацией той или иной страны и ехать туда, а в те далекие уже советские времена поехать тренером за границу можно было только через Госкомспорт, который выписывал соответствующие командировки по просьбам федераций или шахматных клубов других стран. О каждой командировке оповещалось посольство. Кстати, многие хотели вот так вот поехать, но удавалось это мало кому. Как же проходил отбор? Надо было быть более или менее известным тренером и пройти беседу с Кузьмой Александровичем Осулем, который сидел в ЦШК и отвечал во Всесоюзной шахматной федерации за зарубежные контакты. Это был средних лет мужчина, очень спокойный и неспешный, который при разговоре взвешивал каждое слово, а на все вопросы относительно перспектив каких-то поездок отвечал своим любимым: «Посмотрим, может, что-нибудь и подвернется». Я с ним познакомился в 1987 году, когда учился на ВШТ. Он способствовал тогда моей поездке на два месяца в Польшу. В дальнейшем я время от времени к нему заходил, но ничего не подворачивалось. Как вдруг в августе 1989 года он меня спросил, знаю ли я английский язык. Мне удалось ответить удачно: «Лекции на нем я точно смогу прочесть». Тогда он удовлетворенно улыбнулся и попросил на днях зайти. Через пару дней он обрадовал меня, заявив, что подвернулась Индия. Итак, во время этой поездки, которая продолжалась два месяца, я провел два тренировочных лагеря: один для юных шахматистов, а второй для тренеров. В те годы не было интернета, да и по телевизору шли только индийские программы. В Дели и других крупных городах уже были спутниковые программы, а я был в провинции, где они еще не появились. Впрочем, на место пребывания мне было грех жаловаться. Фраза «Дворец магараджи из Патиалы» мне как-то встретилась в одной передаче по радио у нас в России, в том смысле, что это что-то сказочное. В этом самом дворце сейчас расположен Национальный институт спорта, а также шикарный музей, где собраны все диковинные вещи, принадлежавшие имевшему триста жен магарадже. Украшением музея является громадная люстра из чешского стекла. К чему я всё это пишу? А к тому, что по вечерам у меня было свободное время, и пока я не купил радиоприёмник, по которому можно было слушать заседания Съезда народных депутатов в Москве (тем, кто в конце восьмидесятых не жил, трудно, трудно понять, как это было интересно), оставалось только гулять в дворцовом парке или что-нибудь писать. Узнав, что в Мадрасе у известного нам М. Аарона выходит журнал «Chess mate», кстати, первый в Азии шахматный журнал, я написал туда статью о последних турнирах, прошедших в СССР, и привел какие-то партии из них. Не забывайте, что тогда информация распространялась черепашьими темпами, и эти сведения были для журнала абсолютно новыми. В общем, написал и послал письмо, запросив какую-то денежную сумму. Учитывая то, что шахматные журналы платили обычно довольно скромно, в этом духе и была моя просьба. Максимум, что я мог бы на это купить – это свитер и брюки. Но не это мне было важно. В те годы мои статьи печатались в журналах разных стран, причем даже в тех, куда я их не посылал. Так однажды, будучи в библиотеке Венгерской шахматной федерации и впервые увидев аргентинский журнал, я обнаружил диаграммы хорошо знакомых мне позиций и, всмотревшись, понял, что это и есть собственно моя статья, которую они перепечатали из немецкого журнала «Schach-Archiv», с которым я тогда сотрудничал. Любопытно было напечататься и в индийском журнале. В начале нашего столетия мне довелось написать целую серию статей для другого индийского шахматного журнала, выходившего в Каликуте, но в 1989 году шахматную Индию я только еще открывал. Послав статью в Мадрас, я тут же о ней забыл, так как не предполагал быстрого ответа. Мадрас был в другом конце Индии, и пока письмо дойдет, пока будет принято решение по нему, пройдет не одна неделя. Однако прошла лишь одна неделя, как вдруг в гостевой домик, в котором я жил вблизи знаменитого Дворца, заявился какой-то тип с длинной бородой в белом халате, который, войдя ко мне в комнату, ни слова не говоря, положил на стол деньги и дал мне какую-то бумагу, чтобы на ней расписаться. По-английски он говорил с ужасным акцентом, но до меня дошло, что это денежный перевод из Мадраса из шахматного журнала. Не скрою, мне было приятно такое отношение, и к М. Аарону я стал относиться с еще большим уважением. Кстати, с уважением я стал относиться и к индийской почте. Неважно, что их почтальон был похож на Старика Хоттабыча, а важно то, что на расстояние в две тысячи километров письмо доходит примерно за три дня. Нашей почте у них учиться и учиться. Не скрою, что посещая каждый раз Индию (а всего у меня было девять поездок), я с удовольствием бы посетил Мадрас, который был переименован в Ченнаи, но не сложилось. Однако с ребятами из этого города мне пришлось немало поработать. В самую первую мою поездку сильнейшим в группе юношей был В. Сараванан, а в 1999 году на сборе в Каликуте мне очень понравился С. Кидамби, который в свои 17 лет уже очень прилично знал теорию и в дальнейшем стал гроссмейстером. Были из Ченнаи и перспективные шахматистки. Одна из них, С. Виджаялакшми, стала, одновременно с Конеру Хампи, первым женским гроссмейстером в Индии. Уроженцем столицы штата Тамилнад является В. Ананд. Когда в 1988 году он стал гроссмейстером, то это было, конечно, историческое событие в индийских шахматах. Мне довелось видеть молодого индийца за год до этого на турнире в Москве. Проходил он весной 1987 года в гостинице «Спорт» на Ленинском проспекте. Отлично помню, какое впечатление Виши производил на зрителей. Советская шахматная школа в те годы доминировала в мире, и любая победа иностранца над нашим шахматистом была явлением нечастым и в каком-то смысле сенсационным. А тут приехал издалека симпатичный юноша и не просто громит советских мастеров, но и тратит на партию не так много времени. Было ясно, что парень пойдет очень далеко. Кто с ним общался, отмечали его хорошие манеры, доброжелательность, неконфликтное поведение. Виши имел своеобразное чувство юмора. М. Улыбин, который был в юности в дружеских отношениях с будущим чемпионом мира, рассказал мне одну историю, случившуюся в 1990 году. Как известно, в СССР тогда в ходе перестройки в прессе и на телевидении было сказано немало критических слов в адрес КПСС и ВЛКСМ. В. Ананд следил за политикой и был в курсе дела, но кое-что ему хотелось уточнить. Итак, Виши спрашивает М. Улыбина, что это за организация такая – комсомол. Ну Миша ему отвечает в духе тогдашних веяний, что организация молодежная и в целом мало полезная, в ней процветает формализм, бюрократия и т.д. Индиец внимательно слушает, а потом спрашивает: – А ты-то сам как, член этой организации? Комсомолец и не отрицает своей причастности к ВЛКСМ, но добавляет, что дело значит, что ситуация такая… Не давая Мише договорить, В. Ананд быстро сворачивает разговор: – Спасибо. Мне только хотелось узнать две вещи: что за организация и состоишь ли ты в ней. Я все узнал. Спасибо еще раз. Как говорится, немая сцена. Когда в начале нашего столетия гроссмейстером стал еще один уроженец Ченнаи К. Сашикиран, стало ясно, что столица штата Тамилнад превратилась в главный шахматный центр Индии. И хотя М. Аарон, которому было 65 лет, не имел уже такой энергии, как в молодости, но выросли помощники и продолжатели дела, как, например, его сын Арвин. Но самое главное – шахматы стали невероятно популярны в стране. О пятнадцатом чемпионе мира В. Ананде слышал каждый индиец и, пожалуй, из всех индийских спортсменов всех времен лишь крикетист Сурав Гангули популярнее его. Но что значит в жизни Индии крикет, не выразить никакими словами – это больше, чем просто спорт. Я уже писал, что посетить Ченнаи мне очень хотелось, но не одному только мне: другие наши тренеры, посещавшие Индию, также об этом мечтали. До какого-то момента М. Аарон не торопился звать в Ченнаи иностранных тренеров. Однако ребята, бывавшие в наших тренировочных лагерях, видимо, хвалили ему приехавших с севера наставников. И весной 2003 года последовало приглашение Максима Сорокина в Ченнаи. Российский гроссмейстер остался доволен поездкой в прекрасный город на берегу океана. И приняли его хорошо, и дети были талантливые. Несколько слов о Ченнаи. Долгое время он был главным городом юга Индии, но сейчас его догнал по населению Бангалор, и эти два восьмимиллионника делят 4-5 место в стране. Вытянутый на многие километры вдоль песчаного пляжа город известен множеством исторических памятников. В Ченнаи имеются десятки храмов индуизма, джайнизма и других религий. Это крупный центр музыки, искусства и культуры. А еще это крупнейший в стране центр здравоохранения, причем не только в смысле наличия современных больниц, но и высококлассных медицинских учебных заведений. Что касается кухни, то как и везде на юге Индии, она очень острая, и гостям с севера не стоит есть все подряд, а хорошенько обо всем расспросить официантов, а еще лучше поговорить с главным поваром. Индийцы гостеприимный народ, и никто на вас не обидится за долгие расспросы. Климат, как и везде на юге страны, жаркий. Впрочем, близость океана немного смягчает, так что сорок градусов здесь бывает редко, ну а тридцать пять – это обычное для Индии дело. Тем временем, двадцать первый век набрал разбег и в Ченнаи стали появляться новые шахматные звезды. Их имена сейчас у всех на слуху, и вы их прекрасно знаете. Три самых сильных из них – это Доммараджу Гукеш (рейтинг на декабрь 2024 года – 2783), Рамешбабу Прагнанандха (2737) и Читамбарам Аравинд (2718). Можно добавить сюда и одну из сильнейших шахматисток – Рамешбабу Вайшали (2476). Не забываем В. Ананда и К. Сашикирана, и можем смело сказать, что такого яркого созвездия шахматных талантов сейчас не имеет никакой другой город в мире. В начале статьи я писал о том, что если в шестидесятые годы, да собственно, всю вторую половину двадцатого века шахматными столицами мира были Москва и Питер, то сейчас это почетное звание перешло к индийскому городу Ченнаи. Мог ли в шестидесятые годы мечтать о таком Мануэль Аарон, всеми уважаемый патриарх индийских шахмат, которому в наступающем году исполнится девяносто лет. Ченнаи даст шахматному миру целых двух чемпионов! Да, быль иногда лучше самой смелой фантазии.
Следует сказать о матче на первенство мира Ананд – Карлсен в 2014 году, в организации которого М. Аарон принимал самое деятельное участие. Ну а Олимпиада 2022 года была поистине грандиозна! Матч 2014 года, кстати, ознаменовался интересным событием для меня. Проходил он в ноябре, а за полгода до этого в мае я имел разговор на тему этого матча с Хенриком Карлсеном, отцом Магнуса. Как я с ним познакомился? В 2004 году на Олимпиаде в Кальвии мой столик в ресторане был рядом со столиком отца и сына Карлсенов, Магнусу тогда было 14 лет, а Хенрик выглядел еще довольно молодо. Оба они по-спортивному одевались и были, пожалуй, больше похожи на каких-нибудь лыжников, чем на шахматистов. Быстрые такие, порывистые, долго не сидели на месте. В тот момент я вполне мог подойти к ним и взять интервью для «64», и они дали бы его с удовольствием, так как тогда они были заинтересованы в рекламе. Но не подошел, о чем потом очень жалел. Однако в 2010 году, когда на Олимпиаде в Ханты-Мансийске была презентация Олимпиады в Тромсё 2014 года, и Хенрик постоянно находился рядом с норвежской экспозицией, тут уж я с ним и познакомился. И мы даже обменялись адресами электронной почты. Поэтому в 2013 году, когда я узнал, что он с сыном приедет в Москву на турнир памяти Таля, я написал ему, и мы договорились о встрече. Мне было что ему рассказать, ведь он ни разу не был в Индии, а я был девять раз. Речь шла, в основном, про климат и еду. Во время матча они почти не жили в городе, а сняли виллу на океане вблизи Ченнаи. Льщу себя мыслью, что столь мудрое решение Хенрик принял частично и из-за некоторых моих советов. Ну а с едой понятно – они имели повара, готовившего привычные блюда. Во время беседы, которая проходила на скамеечке у Москвы-реки, рядом с нами сидел Магнус, который меланхолично смотрел на проплывавшие кораблики и однажды дал мне ручку, чтобы я что-то записал. В реальной жизни он такой же, как и на видео – спокойный и естественный. Статью эту я писал еще до матча Дин Лижэнь – Гукеш. Но последние строчки дописываю в день завершения матча. Победа индийца не была неожиданной, но мало кто ожидал столь упорной и содержательной борьбы. Теперь королевская шахматная корона возвращается в Ченнаи. Надеюсь, что безусловно заслуживающие право на следующий матч Ф. Каруана и Я. Непомнящий не обидятся на мое предположение, что было бы очень здорово, если в 2026 году состоится поединок Гукеш – Прагнанандха и первый ход в первой партии сделает патриарх индийских шахмат. В каком городе бы этот матч состоялся, и так понятно
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com