Следами рыцарей
Это название моего любимого полонеза. Автор этого замечательного произведения композитор Владислав Павелец прожил сто один год (1906-2007). Многие в нашей стране знают полонез Огинского; полонез «Следами рыцарей» куда менее известен. А между тем он великолепен, лёгок, таинственен и торжественен. Чудится бал при свечах в старинном польском замке. Так случилось, что одно из самых ярких воспоминаний моего детства связано с Польшей. Мне 5 лет. Поезд Берлин – Москва едет где-то в районе Варшавы. Уже темно, но даже не чувствуется ночного холода, а поэтому некоторые окна чуть приоткрыты. Из темноты вдруг появляется ярко освещённый автобус и какое-то время идёт параллельным курсом. В автобусе открыты окна, и все его пассажиры, а их немало, хором поют какую-то песню. В ночной тишине звук слышен более чем отчётливо. И сама песня мне понравилась, и единение людей в автобусе. С тех пор мне нравится польская музыка и нравится то, что поляки умеют демонстрировать единство и солидарность. Последнее слово – название одной очень известной организации.
А что Польша шахматная? Когда-то до войны польские шахматисты были весьма авторитетными, а команда этой страны занимала высокие места на Олимпиаде, став даже однажды победительницей. Но в войну кто-то погиб, а кто-то (как, например, М. Найдорф) обосновался в далеких краях. И долгие годы в стране не было ни одного гроссмейстера, а на Олимпиадах команда не имела никаких успехов. Хотя шахматная жизнь в стране не замирала, и каждый год проходили международные турниры иногда вполне неплохого состава. И что очень важно – в общественном мнении шахматы считались видом интеллектуальной деятельности, а отнюдь не развлечением, место которого не сцена театра, а зал казино. Е. Гижицкий написал в конце пятидесятых годов прошлого века прекрасную книгу, очень большую и прекрасно оформленную, с названием, не требующим никаких пояснений – «С шахматами через века и страны». Книга эта издавалась и на русском языке и была очень популярна в среде наших шахматистов.
Неисповедимы пути господни. Все меняется в этом мире. Часть перемен не радует. А бывает, случаются почти что чудеса. Сейчас в Польше имеется несколько весьма приличных гроссмейстеров, всем нам хорошо известных. Я.К. Дуда победил на Кубке мира этого года. И впечатление такое, что не за горами и еще более высокие достижения, в том числе и борьба за олимпийское золото. Как же случился такой перелом, как же Польша, несколько десятилетий назад уступавшая в шахматах всем своим соседям и почти всем странам восточной Европы, сейчас является одной из сильнейших шахматных держав континента? М. Ботвинник в своё время говорил, что шахматы интенсивно развиваются и достигаются различные успехи при наличии хороших организаторов. Вот они-то в Польше имелись, и было их немало. Я неплохо знаю двух из них; собственно говоря, об этих людях и мой рассказ.
Первого моего героя знает весь шахматный мир и, вероятно, читатели «64» тоже слышали о нём. Он прекрасно проявил себя во всех трех ипостасях – в молодости как хороший шахматист, имеющий в своём послужном списке боевую ничью с самим М. Талем; в зрелости как главный редактор шахматного журнала и организатор различных команд и, наконец-то, в дальнейшем (язык не поворачивается сказать в старости) как один из лучших шахматных судей мирового уровня. Вот я вам и представил Анджея Филиповича.
В жизни бывает и так, что первое впечатление обманчиво. Мы ещё не были друг с другом знакомы и даже ни разу не виделись, а я уже составил о нём не слишком лестное мнение. Как это получилось? Во время моего первого визита в Польшу в 1987 году произошла следующая история. Командирован я был Госкомспортом по просьбе клуба «Полония» на два месяца. То есть мне надо было выполнять какую-то работу, нужную этому клубу, что я и делал – занимался с различными шахматистами «Полонии», готовившимися выступать в командном первенстве страны. Кому-то пришла в голову идея и меня включить в команду на этот турнир. Понятно, что я был не против, почему бы не поиграть? Пан Анджей, если я не ошибаюсь, руководил шахматной работой в армейском клубе, для которого «Полония» была конкурентом, и сделал так, что моё выступление в командном первенстве не состоялось. На заседании федерации он сообщил собравшимся, что в Советском Союзе существует порядок, что шахматист без разрешения Госкомспорта не может выступать в каком-либо соревновании. Запросили Госкомспорт и получили ответ, что А. Лысенко командирован в Польшу для работы, а не для участия в соревнованиях. Конечно, ответ был чисто формальным, и если бы я сыграл, то в Москве бы мне никто ничего не сказал – был 1987 год, вовсю шла Перестройка и многие старые правила постепенно отмирали. Немного подумав, я понял, что Филипович ничего против меня лично не имел, а просто защищал интересы своего клуба, как он их понимал. В какой-то день я посетил редакцию польского шахматного журнала, где наш герой был главным редактором, и убедился, что это неплохой, контактный и ответственный человек. Ближе с ним я познакомился в 1990 году в Боснии в Тузле, где мы оба участвовали в турнире. Было много свободного времени, и мы с ним много о чем разговаривали.
Пан Анджей очень интересный собеседник. Начну с того, что он превосходно говорит по-русски. Он весел и остроумен, и знает из шахматной жизни много увлекательного. Особенно это касается вопросов судейства. Повидав на своём веку великое множество судей, могу сказать, что далеко не все из них соответствуют своему высокому статусу. Не все главные судьи Олимпиад и других соревнований высокого ранга следят за быстро меняющимися правилами и иногда выступают просто в роли «свадебных генералов», показывая удивительную неосведомлённость в самых простых вещах. А. Филиповича к таким судьям никак не отнесёшь. Он прекрасно знает правила и хорошо умеет разобраться в любых возникающих вопросах. Так что он судья от Бога. Жалко, что я запомнил мало чего из того, что он рассказывал о своей судейской работе. Вспомнил, как он со смехом описал мне одну проделку в молодости. Был у них в Польше один старый судья, который, естественно, не следил за быстро меняющимися правилами. Анджей подговорил нескольких участников одного турнира, чтобы они сообщили старому пану об одном нововведении ФИДЕ. Оно якобы состояло в том, что главный судья должен поздравить всех участников с прохождением «турнирного экватора», т.е. в середине тура, которым заканчивается первая половина соревнования и начинается вторая, надо всем остановить часы и прослушать поздравление с этим событием. Главный судья так и поступил. Молодые друзья тоже молодого тогда А. Филиповича еле сдерживались от смеха.
Я не оставался в долгу и рассказывал Анджею разные интересные истории из советской жизни, которые он любил слушать. После Тузлы я считал А. Филиповича своим другом. Мы часто виделись на Олимпиадах. В Нови-Саде в 1990 году отдал ему статью для польского журнала. Решили, что при первом удобном случае посещу Варшаву и зайду к нему в редакцию за деньгами. Это сейчас за несколько секунд деньги можно перевести из одной точки мира в другую, в те годы такой возможности не было. В октябре 1991 года состоялась моя поездка из Екатеринбурга в Варшаву за… тридцатью долларами. Пожалуйста, не смейтесь. Тогда была другая жизнь. Средняя зарплата в СССР была (по курсу чёрного рынка, а другой курс существовал уже только на бумаге) не больше этих самых тридцати долларов, а билеты от столицы Урала и до Бреста стоили где-то в районе… трёх долларов, и это в купейном вагоне. Не верите? А зря. Так это было на самом деле. Но дело даже не в деньгах. Элементарно не было продуктов в магазинах. И посещение редакции журнала, и получение тридцати долларов был лишь забавный повод для этой необычной поездки. Я, продав кое-что на рынке в Варшаве, получил еще долларов пятьдесят, а в итоге вернулся домой с полными сумками еды. Такие были весёлые времена, но было, честно, здорово! Чувствовалась свобода, каждый мог делать, что ему нравится, а государство на тебя не давило. И не было, будь они неладны, никаких вертикалей и скреп!
А в 2006 году А. Филипович добрался до Екатеринбурга, где был главным судьёй женского чемпионата мира. На торжественной церемонии открытия в оперном театре Анджей со сцены произнёс проникновенную речь на чистом русском языке, сопровождая её энергичной жестикуляцией. Зал бурно аплодировал. Посетил нашу спортшколу, где увидел мою жену и дочку Машу.
– Так ты молодец, Александр, – сказал он мне. – Я думал, что только и делаешь, что катаешься по Европам, а у тебя, оказывается, и семья есть. Да ещё такая хорошая!
Приятно было слышать такую похвалу. Видел я А. Филиповича и на Мемориале Таля в Москве в 2013 году, и на «Аэрофлот-опен» 2018 года. Ему уже немало лет, но он все-таки оптимистичен, как тридцать лет назад. Годы над ним не властны. Верю, что ещё увижу его на каком-либо судействе.
А теперь перехожу к другому моему герою. Звали его Ян, а его жену Мария. Душевные, интеллигентные, активные люди приятной внешности и хороших манер. В 1987 году, когда я был в Польше, то приглашал меня клуб «Полония», в котором шахматами руководил именно Ян. По его заданиям мне довелось побывать в различных районах страны и заниматься с шахматистами клуба.
Однажды он вёз меня на машине из Варшавы на самый юг Польши в город Кросно. По дороге мы много о чём беседовали. Поражала осведомлённость варшавянина в разных вопросах. Он занимался каким-то бизнесом, но поскольку это было время ещё социалистической Польши, этот бизнес был тесно связан с государством. Поговорив часок-другой с Яном, можно было узнать больше полезной информации о мировых политических процессах, чем неделями читая газеты или глядя на экран телевизора. Не забывайте, какое тогда было интересное время – 1987 год; в СССР Перестройка, в Восточной Европе время перемен, которые, кстати, начались именно с Польши. Ян полностью удовлетворял моё любопытство, но мне приходилось не только слушать, но и отвечать на его многочисленные вопросы. В шахматных делах он не так хорошо разбирался, как в политических вопросах. Особенно это касалось дел заграничных. Если в масштабах Польши он знал и умел многое – был действительно настоящим организатором, то шахматную жизнь СССР представлял себе плохо. А ведь и в шахматах тогда творилась история – одни матчи Каспарова и Карпова чего стоили! Поскольку я тогда учился на ВШТ и жил в Москве, то знал некоторые любопытные закулисные истории шахматной жизни и щедро делился ими с собеседником. Однажды я переночевал в их гостеприимном доме, который находился вдали от центра Варшавы, за Вислой, в части города (кстати, меньше разрушенной в войну) со сбивающим многих с толку названием Прага. Мария была превосходной хозяйкой, что я почувствовал во время ужина. А ещё был у них сын Бартек пяти лет от роду. Яблоко от яблони падает обычно не очень далеко, так что меня нисколько не удивили воспитанность и хорошие манеры этого приятного ребенка. Утром я сыграл с ним пару партий в шахматы – без часов и довольно неспешно. Не я первый, не я последний. За несколько месяцев до этого у них в гостях был А. Суэтин, который тоже состязался с маленьким Бартеком. Результат был понятно какой, но дело не в результате, а в том, что пятилетний мальчик очень серьёзно подходил к игре, и если бы кто-нибудь сказал тогда, что играю с будущим гроссмейстером, то я бы не очень сильно удивился. Прошли годы. Марию я видел на одной из Олимпиад, она сопровождала сборную Польши. Девушка из деревни Вроцанка (около Кросно), выступавшая в 1987 году за «Полонию» на доске девушек, стала видной деятельницей федерации. Звали ее Агнешка Форналь. Занимался я с ней тогда почти три недели. Мария мне сказала, что делает успехи в шахматах и Бартек, теперь уже Бартломей. Скоро будет гроссмейстером.
И он им стал. Бартломей Мачея в начале нашего века имел большие успехи в различных турнирах, причём известен он был далеко за пределами своей страны. А у себя на родине он в какой-то момент был вообще сильнейшим шахматистом. На каких-то Олимпиадах я даже видел его, но как-то не было случая подойти и поговорить. Но… если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. В 2008 году во время Олимпиады в Дрездене зашёл я в лифт в гостинице. Вместе со мной в лифте был элегантный господин, судя по бейджику, из команды Венесуэлы. Он оказался поляком, а в ответ на мои слова о том, что вот когда-то я играл с маленьким Бартеком, который потом стал известным гроссмейстером, как-то загадочно улыбнулся. После небольшой паузы сказал мне так: «Так это я и есть тот самый Бартек!»
Немая сцена. «Так мы можем перейти на ты?» – сказал я, когда пришёл в себя. «Конечно», – ответил гроссмейстер. Мы много разговаривали в последующие дни. Бартломей уже больше занимается тренерской деятельностью, чем игрой в турнирах. По последним сведениям, сейчас он живёт в США и развивает в этой стране студенческие шахматы.
К сожалению, Ян Мачея ушёл из жизни 27 июля 2019 года. Ему было 87 лет. Жизнь его была яркой и интересной. Ян был доктором экономических наук, экономистом мирового уровня... А клуб «Полония» пять раз был вице-чемпионом Европы. Ян Мачея организовал более 50 международных турниров, причём некоторые были очень сильного состава. Память об этом человеке навсегда сохранят польские шахматисты, да и не только они.
Что сказать в заключение? Анджей Филипович и Ян Мачея – яркие личности и настоящие энтузиасты шахмат. Мне приятно было о них писать. Они и подобные им люди внесли большой вклад в развитие польских шахмат, которые сейчас на необыкновенном подъёме.
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com